США против Ирана: почему экономический эффект от новых санкций окажется минимальным

Нервная реакция игроков на нефтяном рынке оказалась сильно преувеличенной. Иранская нефть формирует всего 3% от мировых запасов, и о полном прекращении добычи речь не пойдет даже в условиях строжайшего соблюдения санкций всеми странами мира.

Решение Белого дома выйти из «ядерного соглашения» с Ираном не стало сюрпризом: Дональд Трамп обещал сделать это еще до избрания президентом США. Политик объяснял это желанием исправить ошибку, совершенную его предшественником Бараком Обамой. Вместе с тем, помимо политических последствий — таких, как новая напряженность в отношениях США с европейскими партнерами и перспектива опасной радикализации иранской политики в регионе — этот шаг будет иметь далеко идущие экономические последствия.

Еще до того, как в Вашингтоне официально подтвердили отказ от выполнения обязательств по подписанному в 2015 году плану действий в отношении ядерной программы Ирана, неподтвержденное сообщение об отказе спровоцировало мгновенный взлет цен на нефтяные фьючерсы, а опровержение в одной из ведущих американских газет вызвало столь же мгновенный возврат этих цен на прежнюю траекторию.

Рынок фьючерсов, в значительной мере управляемый алгоритмами автоматизированных систем покупки и продажи финансовых инструментов, отреагировал на ключевые слова новостей. На рынке нефти не произошло никаких фундаментальных событий: не сократилось предложение и не вырос спрос. Чувствительным алгоритмам хватило намека на то, что американские санкции могут в будущем привести к сокращению иранской нефтяной добычи, чтобы дать сигнал к росту цен на «бумажные» деривативы нефтяных контрактов.

Надо сразу отметить, что нервная реакция игроков на нефтяном рынке была сильно преувеличенной.

Иранская нефть составляет всего 3% от мировой, и о полном прекращении ее добычи речь не пойдет даже в условиях строжайшего соблюдения санкций всеми странами мира.

Тем более, что крупнейшим покупателем нефти в Иране является Китай, который не слишком считается с запретами на торговлю с Тегераном. Сокращение иранских поставок легко компенсирует та же Саудовская Аравия, не говоря уже о прогнозируемом росте добычи на сланцевых проектах в Соединенных Штатах. Причин для рыночной паники нет.

Более того, предположения некоторых СМИ относительно активизации иранского военного контингента в Сирии в качестве ответа на решение Трампа не выдерживают критики. Связь здесь если и прослеживается, то очень слабая и опосредованная. У Ирана не хватит сил противостоять в Сирии таким противникам дамасского режима, как международная коалиция во главе с США, Израиль, а также арабским государствам, собирающимся ввести на сирийскую территорию свои войска. Отказ американцев от ядерного плана действий в Иране к развитию событий на сирийской земле серьезного отношения не имеет.

Тем не менее, обещанные Вашингтоном санкции уже сказываются на перспективах иранской экономики. Хотя в европейских столицах выражают открытое недовольство объявленными мерами и не собираются присоединяться к американскому давлению на Тегеран, коммерческие компании в Европе, Азии и прочих регионах будут вынуждены подчиняться санкциям, если хотят сохранить рабочие отношения с американцами и не подвергнуться штрафам и бойкоту со стороны администрации США. Развитие нефтегазового сектора Ирана, да и всей экономики исламской республики непременно замедлится.

Как показал опыт предыдущего периода санкций против Ирана, сотрудничество с этой страной прекратят ведущие компании не только Европы и Азии, но и России. Так было, к примеру, с уходом «Лукойла» из проекта разработки иранского месторождения Анаран из-за санкций. Новые крупные проекты, в которых уже договорились участвовать «Роснефть», «Лукойл», «Татнефть» и другие фирмы, придется отложить надолго — не исключено, что навсегда. Повторного «предательства» иранцы могут не простить.

Если не учитывать Иран, на который американские санкции окажут мощное негативное влияние, для остальных мировых экономик ни значительный ущерб, ни серьезная выгода не просматриваются.

Гигантам бизнеса сворачивание иранских проектов и аннулирование контрактов перенести не слишком трудно, хотя в некоторых случаях потери могут быть чувствительными (в том числе утрата надежд на уже запланированные прибыли).

Можно ожидать, что нынешний «нервный» рост нефтяных цен окажется относительно краткосрочным, если его не подстегнут непредвиденные события в зонах добычи или транспортировки углеводородного сырья. Нефти на рынке хватит с избытком еще на четверть века — то есть до тех пор, пока под воздействием структурных перемен в энергетике и на транспорте не начнет сокращаться глобальный спрос. Уже к 2030 году, как ожидается, вдвое вырастет добыча в США. Еще раньше президент Трамп, который уже заявлял, что нефть на мировом рынке переоценена, может оказать дополнительное давление на цены такими мерами, как введение импортной нефтяной пошлины — точно так же, как он ввел заградительные сборы против импортных металлов.

Для российской экономики, чересчур зависимой от экспорта сырья, сиюминутный рост нефтяных цен, вызванный ожиданиями спада в иранской нефтегазовой отрасли, становится несомненным благом, но на долгосрочный эффект от нежданного увеличения экспортных поступлений рассчитывать не стоит. В течение ближайших пяти-десяти лет «навес» предложения над спросом должен нарастать, придавливая вниз цены, несмотря на все усилия ОПЕК и ее временных союзников. Без структурных перемен России с ее нефтью-кормилицей придется несладко.