Российский рубль, рухнув до исторического минимума в конце января прошлого года (83,6 руб./$), на протяжении последующих месяцев уверенно двигался вверх, став явным победителем в гонке мировых валют. Для многих экспертов такое поведение рубля стало неразрешимой загадкой, хотя, если посмотреть на хорошо известный график параллельной динамики мировых цен на нефть и курса рубля к доллару, то разгадка становится тривиальной – подорожание нефти на мировых рынках явилось единственной основой укрепления курса российской валюты.
Три "волны" подорожания нефти пришлись аккурат в самое нужное для рубля время: первая, в конце января-начале февраля, позволила рублю оттолкнуться ото дна в тот момент, когда, казалось, его падению ничего не может противостоять; вторая, в конце лета-начале осени, случилась в тот момент, когда я ожидал сезонного ослабления рубля, которое обычно случается в конце августа-начале сентября; третья, начавшаяся в декабре после решения ОПЕК и России о сокращении добычи нефти, укрепила позиции рубля накануне очередного сезонного пика спроса, который приходится на вторую декаду января.
График. Динамика цены нефти URALS ($/баррель) и курса рубля к доллару, 2014-2016
Источник: Банк России, Bloomberg
Сказав все это, я не могу спокойно "закрыть" тему курса рубля. Все дело в том, что, несмотря на крайне благоприятную динамику нефтяных цен, общее состояние российского платежного баланса оставляет желать лучшего: торговое сальдо сжимается уже девять кварталов подряд, опустившись ниже отметки в $20 млрд, а сальдо счета текущих операций (СТО) два квартала держится, практически, на нулевой отметке. В другой ситуации этого было бы достаточно для того, чтобы рубль начал девальвироваться, чего на этот раз не случилось. Не буду скрывать, причин этого я объяснить не могу.
График. Динамика сальдо СТО, торгового сальдо и сальдо услуг платежного баланса России, 2010-2016 ($ млрд./квартал)
Источник: Банк России
Возможные разгадки
Одним из возможных объяснений устойчивости курса рубля может быть то, что в течение трех кварталов 2016 г. российские агенты (банки, корпорации и население) сократили свои валютные депозиты более чем на $20 млрд., в то время за тот же период как годом ранее они нарастили их почти на $12 млрд.
Другое объяснение может быть связано с снизившимся в реальном выражении спросом на деньги в российской экономике. Если данные Банка России о динамике М2 и широкой М2 (с включением валютных депозитов) дефлирировать с использованием индекса потребительских цен, то получается, что спрос на деньги по сравнению с началом 2014 года снизился на 18% по агрегату М2 и на 8% по агрегату широкой М2, что намного сильнее спада в экономической активности (если ее мерять динамикой ВВП).
Низкий спрос на деньги в российской экономике говорит о том, что экономические агенты не очень оптимистично смотрят на свои перспективы и не готовы вовлекаться в долгосрочные проекты, связанные с расширением производственных мощностей или повышением качества конечной продукции за счет использования импорта, или проекты, зато готовы отказаться от потребления импортных товаров и услуг.
График. Динамика ВВП и спроса на деньги в Российской экономике в реальном выражении, 2014-2016 гг. (100 = январь 2014)
