«Финансовый обрыв» обладает всеми признаками операции под чужим флагом, шумной и яростной, направленной на вымогательство уступок у противников. Нейл Ирвин из Washington Post назвал это «само-наведённым кризисом режима жёсткой экономии». Дэвид Вейднер в Wall Street Journal называет это просто театром, разыгранным с целью давления на политиков в области бюджетного финансирования:
«Обрыв» на самом деле – всего лишь сфабрикованное обсуждение годового бюджета... Самым вероятным исходом станет комбинация увеличения налогов, урезания расходов и грохота от пинков по пустой банке на дороге.
При этом СМИ, освещающие эту тему, «наводят панику, по накалу соответствующую событию где-то между приближением урагана и вторжением инопланетян». Летом 2011 года подобная шумиха в СМИ с успехом привела к тому, что промышленный индекс Доу Джонс рухнул на почти 200 пунктов. Но на сей раз рынок в целом игнорирует обрыв, то ли уверенный в достижимости соглашения, то ли не придавая этому значения.
Кажется, цель действа – разрушить социальную защиту и здравоохранение, то есть именно то, чего десятилетиями пытались добиться радикальные группы консерваторов.
Проблема в том, что никакое соглашение не будет достаточным. Если мы рухнем с обрыва, то налоги вырастут для всех, а ВВП, как можно ожидать, упадёт на 3%. Если соглашение будет достигнуто, то налоги вырастут не для всех, и будут сокращены некоторые социальные программы. Но основные проблемы – высокая безработица и чахнущая экономика – останутся с нами. Необходимы более эффективные решения.
Налогоплательщики и правительства, которые зашли слишком далеко, как известно, решаются на более радикальные меры, и на рассмотрении имеются варианты, которые могли бы решить основную проблему.. вот некоторые, удостоившиеся внимания СМИ:
1. Налог на финансовые транзакции.
Если детская обувь и коробки для ланча обкладываются почти 10% налогом, то продажи финансовых услуг до сих пор проводятся безнаказанно. Идея налога на финансовые транзакции – налог Тобина – много десятилетий лежит под сукном: но теперь у него прорезаются зубы. Еврокомиссия поддержала планы 10 государств – в том числе Франции, Германии, Италии и Испании – начать налогообложение финансовых транзакций ради того, чтобы собрать фонды для борьбы с долговым кризисом. Сара ван Гельдер, из журнала Yes! считает, что этот налог не только поможет снизить дефицит, но и ударит по получателям самых высоких доходов и охладит спекулятивную лихорадку Уолл-Стрита.
Саймон Торп, блоггер-финансист из Франции, приводит цифры Банка международных расчётов, показывающие сумму финансовых транзакций США почти в $3 КВАДРИЛЛИОНА за 2011 год. С учётом данных из других источников, он выводит цифру в $4.44 КВАДРИЛЛИОНА. Даже пользуясь «консервативной» оценкой в $3 квадриллиона, налог всего лишь 0,05% (1/20 от 1%) был бы достаточен, чтобы получить $1,5 триллиона в год – что вполне заменяет налог на личные доходы и не требует затрат.
2. Фокус с монеткой на триллион долларов.
Если республиканцы настаивают на букве закона, то демократы могли бы ответить своим законом. Конституция говорит, что Конгресс должен обладать властью «грести деньги» и «соответственно регулировать стоимость», и не вводится никаких ограничений на стоимость создаваемых конгрессом денег, как указал председатель подкомитета по денежному обращению в 1980 году.
Я предлагала такое решение в статье «Долговая сеть» в 2007 году, когда это было всего лишь «странной идеей». Но после банковского кризиса 2008 года эта мысль привлекла внимание специалистов. В статье Washington Post 7 декабря, озаглавленной «Могут ли две платиновые монетки разрешить долговой кризис?» Брэд Пламмер писал, что если конгресс не поднимет потолок долга, – что является составной частью переговоров о финансовом обрыве, – «то некоторые их странных идей могут привлечь большее внимание».
Эд Хэррисон в Credit Writedowns подвёл итог таким образом:
Казначейство чеканит монету $1 триллион или любой желаемой стоимости.
Казначейство размещает её на счету Казначейства в ФРС.
Казначейство выкупает обязательства.
Изъятие обязательств – такой же обмен активами, как и QE2.
Рост резервных балансов не инфляционный, поскольку уже проявилось смягчение кредитов 1.0, QE 1.0, и QE 2.0.
Эти действия Казначейства не создают новой сети финансовых активов в неправительственном секторе.
Кризис потолка долга предотвращён.
Пламмер ссылается на профессора Юридической Школы Йеля Джека Болкина, подтверждающего, что такой сценарий вполне законен. Он также ссылается на Джозефа Гэгнона из Института Международной Экономики Петерсона, утверждающего: «Мне это нравится. Тут нет ничего явно проблематичного с экономической точки зрения». На возражение, что это лишь легальный фокус, который выставляет закон на посмешище, Пол Кругман ответил: «Это звучит просто глупо – но такого поведение республиканцев в Конгрессе. Так почему бы не ответить им, используя законные фокусы?».
3. Заявить, что потолок долга неконституционен.
14 Поправка к Конституции требует, чтобы конгресс погашал свои долги вовремя и полностью, а конгресс не знает, сколько налогов он соберёт, до тех пор, пока не представлены все счета. Потолок долга был введён законопроектом, впервые проведённым в 1917 году, и с тех пор много раз пересматривался. Конституция выше, и следовать нужно ей.
4. Беспроцентные займы в правительственном собственном центральном банке.
Если правительство рефинансирует весь свой долг через ФРС, то может сэкономить почти полтриллиона долларов ежегодно на процентах, поскольку ФРС делает скидку для правительства. Недавно объявленная QE4 прибавляет ежемесячно $45 миллиардов по выкупу правительственных ценных бумаг к тем $40 миллиардам по обеспеченным ипотекой ценным бумагам, заявленным в QE3, а сроков окончания программы не указано; $45 миллиардов ежемесячно – это более полутриллиона в год. Если их добавить к федеральному долгу, который уже держит ФРС, то весь $16-триллионный федеральный долг можно было бы выкупить за 28 лет.
Это не такая уж дикая, непроверенная идея. Беспроцентные займы у центрального банка были взяты Канадой в 1939-1974, Францией в 1946-1973 и Австралией и Новой Зеландией в первой половине 20 века, с великолепным эффектом и без создания ценовой инфляции.
5. Вывод в резерв части военных.
Если рассмотреть прошлые расходы, то выясняется – почти половина федерального бюджета идёт военным. Данные говорят сами за себя.
6. Прощение долгов.
Экономисты Майкл Хадсон и Стив Кин установили, что единственным выходом из долговой дефляции является прощение долгов. Этого можно добиться выкупом ФРС $2 триллионов долгов по студенческим займам и других ценных бумаг, обеспеченных активами, и либо списать их, либо рефинансировать без процентов или с очень низкими процентами. Если банки могут занимать под 0,25% - почему этого не могут люди?
7. Банки, принадлежащие штатам и муниципалитетам.
Муниципальные правительства стоят на краю собственного обрыва. Энн Ларсон в журнале Dissent обличает практику выдачи займов алчным Уолл Стритом, от чего всё больше и сильнее страдают муниципалитеты по всей стране.
Хищнических действий Уолл Стрита можно избежать, огранизовав муниципальные государственные банки и местные банки, которые будут использовать общественные финансы с выгодой для общества. Прибыль вернется местным правительствам в виде дивидендов. Немецкий исследователь Маргрит Кеннеди рассчитала, что потрясающие 40% затрат на общественные проекты – в среднем – уходят на выплаты процентов. Муниципальные банки сокращают стоимость займов, выплачивая проценты правительству, наряду с другими выгодами, детально рассмотренными здесь.
Освободить заложников и позволить наступить лучшим временам
Говорят, что финансовый обрыв держит конгресс в заложниках требований консерваторов, но настоящие заложники – долговые рабы нашей финансовой системы. Требование «финансовой ответственности» используется как оправдание для введения радикальных мер жёсткой экономии для народа – мер, от которых выиграет 1%, а 99% окажутся в долговых тисках.
Правительство не требовало финансовой ответственности от провалившегося финансового сектора. Вместо этого конгресс осыпал его сотнями миллиардов долларов, а ФРС добавила еще триллионы. Никакого очевидного вреда такие меры не нанесли экономике, которая живёт лучше, чем затянувшие пояса страны ЕС. Ещё пара триллионов долларов, направленная прямо в реальную, производящую экономику может дать весомый рост.
По данным ФРС за июль 2010 года, денежные запасы на самом деле были на $4 МЕНЬШЕ, чем в 2008. (Сокращение было в теневой банковской системе, ранее поданной как М3). Это означает, что $4 триллиона могут быть возвращены в денежные запасы раньше, чем станет проблемой общая инфляция цен.
Самонаведённый кризис строгой экономии отличается от подлинного кризиса, включающего безработицу, кризис домовладений, разжиревших военных и неоплатный долг. Урезание социальных служб, продажа государственных активов и поднятие налогов не излечат эти болезни. Сохранение жизнеспособной и производительной экономики требует хорошо рассчитанного прыжка в новое. Новая экономика нуждается в новых методах государственного финансирования.
