Джеймс Грант, колумнист Financial Times, пишет о том, что цены должны управляться рынком, а не волей правительства. В его статье рассматривается "магическое мышление" как феномен современных рыночных пузырей.
Мы привыкли считать, что живем в эпоху науки. Просто посмотрите на экономические исследования, которые пачками выпускают центробанки ведущих стран мира. Даже названия финансовой периодики намекают на причастность к непонятным научным вершинам.
Но всё это великая мистерия. Правда в том, что мы живем в эпоху лженауки. Прогнозные модели центробанков не смогли предсказать будущее. Количественное смягчение и нулевые процентные ставки — основная политика эпохи «Пост-2008» — не смогли вернуть то, что мы привыкли называть процветанием.
Главы центробанков и, в определенной степени, инвестиционные банкиры и аналитики, вместо того, чтобы руководствоваться наукой, использовали так называемое «магическое», «волшебное» мышление, с помощью фокусов управляя рынками. Однако главное и едва ли не единственное, чего они добились, — скептицизм.
Первые признаки надвигающихся неприятностей на китайском фондовом рынке выявились 15 июня, когда шанхайский индекс зарегистрировал первую, 2%-ную потерю. Это был день рожденья Си Цзиньпина, и все почему-то ждали ралли на рынке. Спонсором фондового рынка выступило правительство Китая, которое весь год удерживало цены в состоянии левитации. Поэтому именно в день рожденья лидера многие аналитики удивились: Shanghai Composite никак не должен был упасть!
В тот же самый момент другая группа правительств спонсировала свободный полет вверх рынков недвижимости, акций и облигаций. Объектом спонсорской помощи стало повышение совокупного спроса очень простым путем: повышением цен на активы. Ожидалось, что это вызовет ажиотаж в ожидании дальнейшего подорожания. Однако никогда нельзя забывать, что цены, поднятые таким образом, искажены по определению! Это как раз та самая лягушка, которая на время превращена в прекрасную принцессу. Чем дальше заходит преображение в принцессу, тем сильнее лягушка отрывается от своей реальной экономической ценности. Тем временем, очень многие рынки (и многие обменные курсы) стали инструментом национальной политики, а не продуктом здоровой динамичной экономики.
Десять лет назад Греция продала свои 30-летние облигации по цене, предполагавшей доходность в 4,45%. Это было всего лишь на четверть процентного пункта выше, чем доходность госдолга Германии того же срока. Испанские и итальянские облигации в тот момент имели доходность, аналогичную немецкой. Когда греческие финансы напоминали песочные замки, Жан-Клод Трише, тогдашний президент ЕЦБ, возражал, что греческое упрямство и нежелание удовлетворять требования Пакта стабильности и роста осложняют фискальные правила «до предела». Тем не менее, цены на облигации послушно выросли повсюду, без учета разнородности правительств, выпускавших эти бумаги.
Сейчас мы все можем быть согласны с тем, что результат плачевен. Цены должны диктоваться рынком, а не правительствами и не ЕЦБ. Однако есть и еще один важный нюанс— инвесторы. В ответ на стимулы, которые им предоставляются, они преследуют свои цели и используют все шансы. В случае европейских суверенных облигаций они продолжают их покупать, практически независимо от того, насколько сильны или слабы государства, выпустившие эти долговые бумаги. Они покупают просто потому, что потом их пообещал выкупить ЕЦБ.
Явление это — не только европейская беда. Будь то ФРС США, Народный Банк Китая, Банк Японии или ЕЦБ, в первую очередь, цель центробанков — НЕ В ТОМ, чтобы поддержать валютные курсы и единство цен. Их работа — предотвращение облигационных и фондовых пузырей на рынках, вверенных в их распоряжение. Простой пример: если должностное лицо корректирует Libor — это преступление. Если центробанк таким образом подавляет доходность еврооблигаций — это акт финансового управления в государственном масштабе.
Вы можете предположить, что стоимость этих ценных бумаг в конечном счете будет повторно привязана к реальным доходностям. И вы будете правы: «в конечном счете» — определяющие слова. «Доходы» - это термин, относящийся к области искусства, а не к бухгалтерии. Экономисты, которые используют общепринятые принципы бухгалтерского учета (GAAP), как правило, определяют его более консервативно. А вот публичную отчетность компаний, отчеты лондонского Сити и нью-йоркской Уолл-стрит составляют специалисты, определяющие нормы прибыли куда более щедро. Их цель — отчитаться о высокой прибыльности.
Команда ученых во главе с Беном Уипплом из Университета Джорджии изучила 130 000 отчетов американских компаний, поданных в Комиссию по ценным бумагам и биржам за последние 10 лет. Был установлен достоверный постоянный рост неканонической отчетности. Так, в 2003 году 22% отчетов имели в своем составе финансовые показатели, рассчитанные не по GAAP. К 2013 году их было уже 49%. Итог — рост цен на акции, который создается путем легкого лукавства в представлении результатов.
Один вид «магического» мышления порождает другой. Руководства центробанков ставят телегу (цены на акции и облигации) вперед лошади (собственно, сами компании и их результаты). Создается искусственный бычий рынок. Инвесторы требуют растущих прибылей, которые услужливо предоставляются компаниями (часто путем подтасовки результатов).
Возвращение к реальности может спасти рынки, и первыми шагами к этому должны стать прекращение государственной регуляции цен на акции и облигации и обязательное возвращение компаний к единым бухгалтерским стандартам.
