Произошло знаменательное событие. Швейцария, которая в последние годы была впереди планеты всей в качестве офшора (или «налогового рая»), уступила первенство азиатским странам, прежде всего Гонконгу. Уместно обратиться к истории офшоров, длительной и увлекательной.
СЕРГЕЙ МИНАЕВ
По данным базирующегося в Швейцарии Банка международных расчетов, сейчас 10% мирового ВВП располагается в офшорах. Во многих государствах доля капитала, отправленного туда, весьма внушительна: в Венесуэле, Саудовской Аравии и ОАЭ она составляет 60–70% ВВП, в России — 50%. В индустриальных странах показатели обычно скромнее — примерно 15% ВВП. Выделяется Скандинавия — там капиталы, отправленные в офшоры, исчисляются всего несколькими процентами.
В этой сфере налицо признаки имущественного расслоения. В Великобритании, Франции и Испании 0,01% граждан (которые, естественно, являются самыми состоятельными) держат 30–40% своих богатств в офшорах.
За последние годы радикально изменилась география офшоров. Долгое время лидировавшая Швейцария быстро сдала свои позиции. Вперед вырвались азиатские страны. По темпам роста офшорных капиталов всех обошел Гонконг: с 2007 по 2015 год количество привлеченных им денег увеличилось в шесть раз.
Главная тайна
Со Швейцарией в роли офшора случилась следующая история. В 1934 году был принят закон, которым предусматривался очень низкий уровень вмешательства властей швейцарской конфедерации в дела банков.
Наибольшее внимание привлекла 47-я статья закона, где говорилось о банковской тайне,— именно эта статья сделала Швейцарию офшорным центром. Там говорилось, что любой работник банка и сотрудник банковского надзора будет оштрафован или подвергнется тюремному заключению сроком до шести месяцев, если раскроет любую информацию,— и наиболее важной, подчеркивал закон, являются имена клиентов банков.
Банковская тайна существовала в качестве обычной практики в Швейцарии с конца XIX века, но она подпадала под категорию гражданского права, и то не во всех кантонах. И вот в 1934 году положение о банковской тайне распространилось на всю страну, а ее нарушение стало уголовным преступлением.
Статья 47 не удостоилась длительных парламентских дебатов, потому как была очень важна для швейцарских банков. С одной стороны, она предохраняла банки от чрезмерного внимания со стороны надзорных органов. С другой — привлекала иностранных вкладчиков, им гарантировалась анонимность. Это существенный момент — в то время немецкие и французские власти ввели контроль над валютными операциями с целью предотвратить отток капитала и уклонение от уплаты налогов. При этом они не брезговали шпионить за швейцарскими банками и находили возможным угрожать им санкциями.
В швейцарских банковских кругах с тех пор циркулировали слухи, что агенты гестапо требовали от служащих банков раскрыть имена немецких клиентов, чтобы те были подвергнуты наказанию на родине. Как раз в связи с этим родилась практика номерных счетов, владельцы которых были известны только узкому кругу банковских управляющих.
В начале нынешнего века Швейцария (а именно Цюрих и Женева) занимала шестое место по объемам финансовых операций. После того как почти во всем мире были смягчены ограничения на движение капитала, ей стало почти невозможно конкурировать с финансовыми центрами в крупнейших индустриальных странах. Кроме того, в конце 1990-х годов по причине повсеместного падения темпов инфляции и растущей стабильности европейских валют (которая повлекла введение евро) снизилась привлекательность швейцарского франка.
Но даже в этих условиях Швейцария оставалась одним из центров мирового банковского бизнеса. В 2000 году швейцарские банки имели 7,2% мировых кредитных обязательств в иностранных валютах и 8,3% активов в этих валютах — четвертое место в мире в обоих случаях. Швейцарский франк оставался пятой по значению валютой в мире — после доллара, евро, иены и фунта стерлингов. В 2003 году в Швейцарии действовали дочерние подразделения 148 иностранных банков (67 в Цюрихе и 50 в Женеве).
Притом что Швейцария в начале нынешнего века способна была достойно присутствовать на мировом финансовом рынке, она сосредоточилась на относительно узкой нише — управлении финансовыми активами прежде всего частных клиентов. В 2003 году Цюрих в качестве финансового центра управлял 35% мирового офшорного капитала (на втором месте шла Великобритания с 21%, дальше — США с 12%).
